Парни на фронте не должны чувствовать себя брошенными, — польская военная волонтерка для Новини.LIVE

Украинские бойцы называют ее "босоногая" или "ведьма". После полномасштабного вторжения России в Украину 45-летняя Агнешка Зах оставила работу гидом в Польше и стала военной волонтеркой. Самостоятельно выучила украинский язык, два года вместо тихой семейной жизни у женщины теперь дорога и горячие точки фронта.

О пути в волонтерстве Агнешка Зах пообщалась эксклюзивно с журналисткой Новини.LIVE Юлией Войнар.

— Госпожа Агнешка, как началась ваша волонтерская деятельность?

— Когда началась полномасштабная война, я стала регулярно ездить на фронт. Сначала с Волонтерской сотней "Львов". Сейчас уже сама, по всем горячим точкам — от Харькова, Купянска, через Лиман, Краматорск. Была и в Бахмуте, и в Авдеевке.

Доставляю помощь и машины для войска и необходимые вещи для людей, живущих на линии огня. Бойцы рассказывают, где есть проблема, что нужно.

Украинскому языку научили военные. До войны не знала ни одного украинского слова. Все, что знаю, — от ребят.

2-4 раза в месяц езжу из Польши в Украину, на фронт. Сама или со своим знакомым Павлом. Войско нам указывает дороги, где есть проезд. Как-то везли гуманитарную помощь в село, там была только одна дорога разминированная, и это не 100%. Перед нами ехала военная машина, мы за ними. До половины машины были в болоте.

Если едем в тот же населенный пункт, часто замечаем — тут новый прилет был или новая машина разбомблена, или здесь была переправа, а уже нет. У меня уже личной жизни нет. Два года в пути.

— Какова была ваша жизнь до войны? Чем занимались до того, как стать волонтером?

— Работала гидом в Бебжанском национальном парке, крупнейшем заповеднике Польши. Жизнь была очень спокойной — дети, работа, природа. Но сейчас есть необходимость помочь парням на фронте и людям, которые там есть.

Я всегда работаю для людей. Для меня помощь людям — это моя жизнь. Когда началась война, я приютила у себя дома 24 украинских беженца. Потом они разъехались, а я начала ездить в Украину.

— Не страшно?

— Нет, уже нет. Первые дни страшно было и во Львове. А сейчас и под Роботиным мне не страшно.

— Как воспринимают родные то, что вы ездите на фронт?

— У меня четверо детей. Самой старшей — 26 лет, самой маленькой — 4,5. То, что я уезжаю на фронт, не значит, что я такая суперволонтер, с таким большим сердцем. Я воюю и за своих детей сейчас.

Я помогаю Украине остановить эту войну, чтобы она не пошла дальше, в Польшу. Помогаю людям, которые держат стабильную границу. Я хочу украинскую границу, не российскую. Я живу в 65 км от границы с Беларусью. Страшно.

Своей помощью я охраняю своих детей. Военные, с которыми я работаю, знают, что я им благодарна за то, что они держат все плохое подальше от моего дома.

— Есть ли у вас знакомые поляки, которые воюют?

— Есть, много. Многие погибли. Мы вам доверяем, вашей армии. Вы сражаетесь за правду, за свободу. Вы не пошли в другую страну воевать. Вы у себя. И потому мы помогаем.

— Что в работе волонтером для вас труднее всего?

— Я была в стабилизационных пунктах, помогала там. Для меня труднее всего — эмоции, которые переполняют ребят на фронте. Самое страшное, когда человек хочет покончить с собой из-за истощения.

Были ситуации, когда я забирала у ребят оружие от головы. Поэтому нужно помогать, чтобы бойцы не чувствовали, будто они не нужны, как будто их покинули. Они там сами — в болоте и холоде, умирают… и думают, что о них забыли.

10, 20, 30 км от фронта — впечатление, что уже как войны нет, у людей нормальная жизнь. Прилеты иногда есть, дома разрушены, но люди привыкли. У меня ужас, когда воины видят ситуации, как деньги в Украине тратят напрасно.

Ребята своими телами держат границу, чтобы в тылу было спокойно, чтобы люди могли работать, отдыхать, ходить в рестораны. Но не лучше ли вместо обеда в ресторане задонатить на армию? Очень важно поддерживать ВСУ. Украина должна быть сплочена.

— Куда была первая поездка, и какой она была?

— Первая — у меня закончился паспорт, так что я была водителем до границы, а Павел ехал дальше. Потом я сделала паспорт, и начали ездить вместе.

Первый выезд был во Львов — в Волонтерскую сотню "Львов". Это первый мой фонд, где я стала волонтером. Первый раз от них уехала на фронт. Потом второй, третий… И как уже начали с Павлом ездить на фронт, так уже по сегодняшний день.

Мы не боимся, мы довозим груз и передаем ребятам лично в руки. А еще мы не ездим так, что приехали, отдали, уехали. Нет. Мы разговариваем. Мы игрушки возим, гитары.

Зачем на фронте гитары? Для эмоций. Война — это не вся жизнь. Надо ту войну хоть на минуту забирать из головы. Чтобы на минуту боец почувствовал себя не бойцом, а человеком. Потому что психика — очень специфическая штука, если она будет постоянно загружена войной, это приведет к сильной травме. И мы потому едем, чтобы дернуть ребят: "Есть другой мир, и он с вами".

— Как реагируют солдаты на фронте на такие подарки?

— Лучший подарок — сладости, какая-то маленькая игрушка, чтобы положить в бронежилет.

Я дала игрушку год назад, она уже черная, грязная, но боец ее держит при себе, это его талисман. Мы с такими подарками приезжаем, чтобы хоть на минуту солдат почувствовал себя ребенком.

Я понимаю, военный, такой серьезный, боец, но дай ему что-нибудь сладкое или игрушку, и через минуту он ребенок, внутри. И этого ребенка нужно поддерживать, потому что боец есть боец, а то, что внутри, то, что у него лучше всего, нужно поддерживать и беречь, к тому "ребенку" надо достучаться, хоть на минуту сделать счастливым.

— И наконец, были ли у вас ситуации, после которых возникали мысли больше не ездить на фронт?

— Не было мысли, что больше не поеду. Но ситуаций, когда жизнь была на волоске, было много. Но мы с Павлом на это уже не обращаем внимание — что будет, то будет, если что-то случится, то случится.

Мы только чувствуем, когда не надо ехать, например что-то нас задерживает или какая-то авария. Тогда не едем, ждем.

Очень важно, чтобы ребята знали, что они не зря умирают, что они там не одни. Очень важно, чтобы люди им говорили: "Мы с вами!", помогали словом, помогали делом, помогали покупать машины и дроны. Сейчас это самое важное. Потому что все остальное мы, волонтеры, им довезем. Не знаю, откуда возьмем, но довезем.

Самое страшное, когда ситуация становится неинтересной для людей, возникает усталость. Многие иностранцы и украинцы за рубежом уже привыкли к тому, что в Украине война, словно она где-то далеко. Но люди должны понимать, что только потому им так спокойно, что ребята на фронте держат оборону.